Мои вимоны...
И эта теория про то, что девушки на самом деле олицетворяют их "пару"(у Тэ - Намджун, у Намджуна - Тэ и т.д.), заставляет меня рыдать еще сильнее.
намджун возвращается в его жизнь так же легко, как и исчезает под стук колес в утренней прохладе ранней пустой зимы, словно давит грязным ботинком на горло, впечатывая затылком в продрогшую землю и любуясь бурым следом подошвы в складках ключиц. внезапно, остаточно, больно. случайным отражением в зеркале и пугливым блеском глаз из-под кепки, когда тонкая, костлявая рука стаскивает с прилавка все, что под руку попадется. в основном - съестное, что не нужно особо готовить, а можно сжевать в сухомятку - шоколадные батончики, печенье, пакетики с фруктовым соком, даже чай, который просто приятно иногда жевать, перебивая чувство голода горьковатой слюной.
узнать намджуна, оказывается не так уж трудно. видимо, за долгие годы совместного кочевания по вагонам его образ впитался в саму сущность тэхена, став часть жизни, поэтому и руку, отчаянно тянущуюся к кошачьему корму, перехватить не сложно. даже правильно.
тот смотрит удивленно, сгибая руку в запястье, вздрагивает. наверное, думает, что попался, но, встретившись взглядом, тяжело вздыхает, вырываясь. значит, узнал.
у тэхена под ладонью, словно шарик сдувается. бледнеет и исчезает потихоньку, стелясь под ноги резиновой рваной кляксой, так что он едва заметно вскидывает брови, думаю о том, не ошибся ли он, спутав человека с собственной тенью. но человек перед ним теплый и вполне реальный, из плоти и крови.
- давай, я заплачу.
- отвали.
won't trust, can't trust, don't trust